очень нудно 
39 
Вскрыв конверт, она быстро прочла письмо:
«…Любимая моя, надеюсь, вы не забыли о своем обещании дать ответ на мое предложение руки и сердца. И потому я прошу вашего разрешения нанести вам визит завтра после полудня. Умоляю вас утром телефонировать мне в Гринсайдз, мой деревенский дом.
Искренне ваш Эдвард».
— Значит, он приезжает из Лондона, — пробормотала она.
В следующий миг мать протяжно застонала. В комнату ворвалась миссис Дарроуби, в глазах которой застыл ужас.
— С ней все в порядке, мисс? Доктор скоро будет здесь. Я попросила его поспешить.
Пока экономка металась по комнате, Люсия подошла к матери и взяла ее за руку. Та вновь закашлялась, и Люсия дала ей пить.
— Доктор уже едет сюда, мама, — успокаивающим тоном сказала она. — И я тоже здесь.
Пока мать лежала, надрывно и с хрипами переводя дыхание, Люсия горячо молилась о том, чтобы доктор прибыл раньше, чем станет слишком поздно.
— Ох, мама. Не умирай, пожалуйста, — взмолилась она, крепко держа ее за руку. — Папа, если у тебя есть какое-либо влияние на небесах, не дай Господу забрать ее к себе, прошу тебя!
Глава седьмая
Люсия сидела у прикроватной тумбочки матери, ожидая прибытия доктора Мейбери. Когда пробило восемь часов, миссис Дарроуби принесла ей поднос с сэндвичами и чаем.
— Большое спасибо. Доктора Мейбери все еще не видно? Мама не находит себе места, полагая, что он вообще не приедет.
— Даже хозяин в волнении расхаживает взад и вперед по комнате, мисс! Не хотела бы я оказаться на месте доктора Мейбери, когда он все-таки появится!
Люсия с облегчением отметила, что сэр Артур, похоже, наконец-то стал проявлять хотя бы внешние признаки беспокойства о здоровье ее матери.
В конце концов в половине девятого они услышали, как зазвенел дверной колокольчик, и Мостон привел наверх доктора Мейбери.
Пожилой мужчина нетвердой походкой вошел в двери. На кончике носа у него сидели очки, а в руке он держал черный докторский саквояж.
Люсия подумала, что он выглядит так, словно ему самому требуется врачебная помощь.
— Так-так, леди Маунтфорд, — начал он, очевидно, позабыв, что она вышла замуж во второй раз. — На что жалуетесь?
— Маме трудно дышать, а ее кашель просто ужасен! — вмешалась Люсия, прежде чем мать успела ответить.
Доктор Мейбери осмотрел ее и нервно прошелся вокруг кровати. У Люсии сложилось впечатление, что он явился так поздно потому, что решил сначала отужинать дома. Она даже разглядела свежие пятна от супа на его жилете.
«Уж если он ложку проносит мимо рта, то как он сможет вылечить маму?» — подумала она, глядя на его трясущиеся руки.
— Гм, температура у нее слегка повышена, — пробормотал доктор, глядя на термометр. — А дышать ей стало еще труднее.
«Господи Иисусе, — с раздражением подумала Люсия. — Я уже сама сказала ему об этом, а ведь я даже не врач!»
— Что вы можете дать ей, чтобы она отдохнула? — собрав всю волю в кулак, с деланным спокойствием спросила девушка.
— У меня с собой есть микстура от кашля, которая может помочь. Она сильнее лекарства, которое я дал в прошлый раз.
Раскрыв свой саквояж, он извлек оттуда флакон коричневого стекла. Не успел доктор опустить его на прикроватную тумбочку, как Люсия взяла его в руки и принялась рассматривать этикетку.
Удовлетворившись тем, что это безвредная смесь, которую можно приобрести в любом деревенском магазине, она попросила миссис Дарроуби принести стакан горячей воды.
— Доктор Глоссоп всегда говорил, что лучше разводить лекарство от кашля в горячей воде — припоминаете, миссис Дарроуби?
Экономка кивнула с пониманием, и Люсия поняла, что она разделяет ее уверенность в том, что доктор Мейбери — старый болван, которому давно пора отойти от дел.
— А теперь я оставлю вас, леди Маунтфорд, — трубным голосом провозгласил доктор Мейбери, который отличался изрядной глухотой, равно как и шаткостью походки. — Я поговорю с вашим супругом и оставлю для него дальнейшие указания. Покойной ночи.
Он вышел из комнаты, и Люсия услышала доносящиеся из холла голоса, но, хотя доктор Мейбери говорил довольно громко, слов она разобрать не смогла.
Как только раздался звук закрывшейся входной двери, она сбежала вниз.
— Сэр Артур, — окликнула она отчима. — Что он сказал?
Он был мрачен, и сердце у Люсии сжалось от страха.
39 
